©
Прошли три года и шестьдесят три дня войны. На сегодняшних картах ISW можно увидеть, что россияне наступают в трех местах: в промежутке между Мирноградом и Торецком (им удалось захватить Березовку), северо-западнее Торецка по направлению на Катериновку, и в Сумской области в Локне, по направлению на Юнаковку. Но в целом это, конечно, мудовые рыдания и назвать это наступлением можно только обладая очень богатым воображением.
По поводу всех этих путинских наступлений (как, впрочем, и победных планов Зеленского-Сырского) очень хорошо позавчера в Лондоне, на Форуме оборонных технологий Украина — Великобритания выступил Залужный. Суть его доклада состояла в следующем:
Российско-украинская война полностью изменила характер войны. Однажды утром летом 2023 года, когда украинские войска, используя доступные доктрины и имеющееся оружие, метр за метром продвигались сквозь вражеские оборонительные линии, в небе появились дроны в масштабе, который привел к трансформации всей архитектуры боя.
Разведывательные, ударные дроны, дроны, обслуживающие огонь артиллерии, объединенные системой ситуативной осведомленности, сделали поле боя абсолютно прозрачным. Все это дало неограниченные возможности для нанесения высокоточных ударов на тактическом уровне.
Постепенно, как и Первая мировая война, эта война зашла в тупик. Уже совсем скоро, в 2024 году, бурный научно-технический прогресс привел к ситуации, когда дронами поражались цели не только перед передним краем, но и в оперативной глубине. Это сделало невозможным нахождение любой техники, огневых средств, резервов даже за пределами переднего края. Высокоточные удары по логистическим путям стали сегодня абсолютно обыденным явлением. Более того, такие удары уже стали частью тактики вытеснения с позиций.
Таким образом, в результате абсолютной прозрачности перед передним краем образовалась 10—15-километровая зона сплошной смерти. Не удивительно, что теперь дрон охотится уже не за групповой целью или бронетехникой, а даже за отдельным солдатом. Эта “зона смерти”, кстати, постоянно расширяется, как и растет вероятность быть там уничтоженным.
Кроме этого, благодаря развитию РЭБ удалось нивелировать способности спутниковых технологий, радио– и GPRS-управляемых боеприпасов наносить высокоточные удары на оперативном уровне. Эффективность дорогих ракет и высокоточных снарядов упала до нуля. Во-вторых, на поле боя появилось большое количество средств визуальной разведки и ударных дронов тактического и оперативного уровня. Как результат, тактика применения и оперативное искусство столкнулись с существенными изменениями.
На оперативном уровне война в целом зашла в тупик. Глубокие маневры или удары на оперативную глубину стали невозможными, в значительной степени из-за противостояния между беспилотными системами и средствами РЭБ и ПВО. Классические наступательные операции и действия не только потеряли эффективность, но стали почти самоубийственными. Даже наступательные действия малых, технологически насыщенных и высокомобильных тактических групп, плотно координированных с системами ситуативной осведомленности, поддержки, РЭБ и ПВО, стали неэффективными.
Таким образом, уверенно можно сказать: беспилотные системы и цифровые технологии изменили суть войны. Бронетанковая техника стала беззащитной перед дешевыми дронами. Высокоточное оружие с GPRS-навигацией потеряло эффективность из-за РЭБ. ПВО переживает наибольшую трансформацию из-за появления массовых дешевых дронов. Авиация потеряла возможность доминировать над полем боя. Морское пространство контролируется морскими дронами и поэтому эффективность больших надводных кораблей становится сомнительной.
Это краткий конспект того, что говорил позавчера Залужный. Во всяком случае то, что я посчитал для себя важным в его выступлении. Нельзя сказать, что бывший главком ВСУ, а ныне посол открыл нам глаза. Но в таком сжатом и концентрированном виде я это прочитал впервые. Хотя я заранее оговорюсь, что я в этих вопросах дилетант, специальной военной литературы не читаю и поэтому, наверняка, что-то мог пропустить.
Из того, что рассказал Залужный, сам собой напрашивается вывод, что тупик в этой войне (а Залужный в своем выступлении много раз так и говорит: тупик) не носит ресурсного характера. То есть проблема не в том, что у какой-то из сторон кончаются ресурсы и поэтому она утратила способность наступать.
Проблема в том, что война оказалась в технологическом тупике. Сильно упрощая (но без потери смысла), можно сказать, что современные оборонные технологии превзошли по эффективности технологии наступления. Танки оказались беззащитны перед дронами, ПВО оказалась эффективнее самолетов, противокорабельные ракеты и дроны - оказались сильнее кораблей.
И вот уже почти два года эта тенденция только усугубляется. Я бы назвал эту проблему “кризисом агрессора”. На наших глазах, в течении этих трех лет произошел качественный скачок и война изменилась совершенно. Если она начиналась как классическая война а-ля “Третий Рейх против СССР”, то теперь эта война в которой нет эффективных технологий наступления, но есть эффективные технологии обороны.
Эту войну можно разделить на два этапа: до лета 2023 года и после злосчастного “Контрнаступа”. Именно его Залужный считает поворотным моментом в изменении всей технологии, стратегии и тактики войны. До этого сколько-нибудь эффективное наступление было возможно, а после - оно стало бессмысленной тратой ресурсов. В самом деле, нельзя же назвать продвижение от Авдеевки до Покровска (меньше 50 км) имеющим смысл, если учесть что оно длится уже пятнадцатый месяц (и конца ему пока не видно).
Напомню вам, что на первом этапе войны россияне за пару дней доехали от границы с Белоруссией до Ирпеня, то есть проскочили 100 км, а ВСУ во время Харьковского наступления за пару недель прошли от Балаклеи до предместий Кременной (то есть 130 км). Сейчас о таких темпах можно только мечтать. Теперь это все из области фантастики.
В связи с этим есть (как обычно) хорошая и плохая новости. Хорошая новость состоит в том, что никуда россияне уже по-серьезному не продвинутся, если конечно они не собираются положить в украинских полях пару миллионов своих солдатиков. Да и то, это продвижение будет длиться несколько лет, и будет им стоить не только горы трупов, но сотни миллиардов долларов потраченных на войну денег. В общем - овчинка выделки не стоит. Таким образом, что бы не рассказывал Герасимов Путину, никакого “прорыва” уже не случится, даже если Украина полностью провалит план мобилизации (а она его провалит).
Плохая же новость состоит в том, что все, что успела захватить Россия на первом этапе войны, отвоевать у нее уже тоже не получится. Или получится, но с такими же потерями людей и денег и в такие же сроки, что и у россиян по-настоящему (а не в докладах Герасимова) наступать.
К тому же для такого наступления Украина пока не нашла спонсоров, готовых его профинансировать. (Надеюсь, никто не воспринимает всерьез “мужественную” риторику Макрона и Стармера). Следовательно, возврат утерянных территорий (исходя из выводов Залужного) это в обозримом будущем - безответственная утопия, что бы не рассказывали друг другу украинские пропагандисты про конституцию и священность украинской земли.
Таким образом, мирный план Трампа это не плод гнилого компромисса с Кремлем (как пытаются это представить в Киеве и в некоторых европейских столицах), а прагматичный вывод из самой логики этого этапа войны. Характерна в этой связи несколько радикальная, но от этого более четкая и предельно ясная позиция спецпредставителя Трампа по искусственному интеллекту и криптовалютам (есть и такой), известного венчурного инвестора и бизнесмена Дэвида Сакса. В одном и своих последних интервью он заявил:
“Основная проблема в том, что Зеленский не хочет заключать сделку. Я имею в виду, что он отверг предложение американцев по Крыму, которое должно было стать самым легким пунктом для уступки… И, кроме того, я думаю, он продемонстрировал, что он нереалистичен во всех возможных отношениях. Он нереалистичен в отношении украинских перспектив на поле боя, в отношении возвращения Крыма и в отношении того, кто его кормит. Так что, моя точка зрения на это довольно проста: если Зеленский не хочет видеть реальность, пусть найдет себе новых покровителей. Пусть его поддерживают Стармер и Макрон. Они говорят, что будут. Они говорят, что у них есть возможность это сделать…. Мой посыл таков: Зеленский сам застелил свою постель. Пусть сам в ней и спит»
Близок к нему, но более дипломатичен госсекретарь Рубио, который сегодня в интервью телеканалу NBC сказал, что "Эта неделя будет критически важной… На этой неделе мы должны решить, хотим ли мы оставаться вовлеченными в этот проект или пора сосредоточиться на других, не менее, а то и более важных вопросах… Есть поводы для оптимизма, но, конечно, есть и причины быть реалистами. Мы близки к соглашению, но недостаточно… США не смогут продолжать вкладывать время и ресурсы в этот проект, если он не увенчается успехом".
Более проукраинской выглядит позиция самого Трампа, который после встречи с Зеленским в Риме написал (помимо прочего) сегодня Truth Social: “... у Путина не было причин запускать ракеты по гражданским районам, городам и поселкам в последние несколько дней. Это заставляет меня думать, что, может быть, он не хочет останавливать войну, а просто морочит мне голову, и с ним нужно поступить по-другому, через «банковские» или «вторичные санкции»? Слишком много людей погибает!!!”
Все это, конечно, очень вдохновляет, но, так или иначе: истоки американской позиции нужно видеть не в “продажности” Уиткоффа и не в желании Трампа поскорее получить Нобелевскую премию, а в трезвом анализе ситуации, которая сложилась на поле боя. И если в отношении американцев еще могут быть какие-то сомнения, то уж в отношении Залужного-то их, надеюсь, нет. А он пришел к тем же выводам… И такое совпадение точек зрения должно заставить задуматься тех, кто хочет найти решение проблемы, а не утопить все в патриотической болтовне.
231