Фильм «Слуга» снят в 1988г., т.е. 30 лет назад. В журнале "Искусство кино" рецензия на этот фильм была размещена в 7-м номере за 1989г. (автор - Инна Соловьева, название - «Прямой луч»). Рецензия обстоятельная, на восемь страниц. Что верно, а что нет в этом критическом разборе - говорить об этом тридцать лет спустя, вообще говоря, неуместно. Но я все-таки это сделаю. Некоторые высказывания критика заслуживают того, чтобы их повторить. Цитирую: «Фильм без союзников на соседнем экране». И еще: «Вкус к верности - составная часть их таланта (Абдрашитова и Миндадзе), как и серьезность, как и законченность, как и воля к ясности»". Я с этим совершенно согласен, но вот дальше, когда, уходя от общих определений, критик начинает анализировать уже сам фильм, происходит невероятное: И. Соловьева пишет обратно противоположные значению и качеству фильма вещи: «Мастера, о которых идет речь, менее всего пророки и сновидцы». А далее так: «Я не убеждена, что в этих картинах, как писали о них, авторы пользуются "метафорической иносказательностью". Сказать прямее, я убеждена, что оно совсем не так». Вот именно потому, что фильм действительно пророчески-сновидческий, метафорически-иносказательный, а его главная тема - будущее России (и почти всех республик СССР), которое развернулось и продвинулось именно по тому фарватеру, который авторами фильма образно обозначен (угадан), я и решился написать этот материал.
В общем и целом, но в свое время фильм был понят в вульгарно-социологическом ключе. Впрочем, рисунок, который мы видим на одном из плакатов к фильму, все же намекает на то, что авторы плаката интуитивно приблизились к сути кинополотна, изобразив в верхней части плаката хор, а в нижней - фигуры героев, разлетающихся будто бы от силы пения этого хора. И тут самое время сделать вторую ремарку.
- Я ведь тебе, Паша, хор подарю, - говорит главный герой фильма Гудионов (О.Борисов) своему водителю. Действительно, водитель Клюев (Ю.Беляев) становится хоровым дирижером, но прежде чем мы проследим историю восхождения этого Клюева (фамилия отнюдь не случайно напоминает о поэте Клюеве, "Христосу среди нас", по Блоку) к обладанию хором и его утратой (в конце фильма), стоит вспомнить, что такое хор вообще, каково это понятие и, шире, явление в истории. Вот что об этом пишет Патрис Пави, автор «Словаря театра»: «Еще в древнегреческом театре хор представлял собой однородную группу танцоров, певцов и чтецов, выступавших коллективно для комментирования действия, в которое они были в разной степени вовлечены.
В наиболее общем виде хор представляет собирательные (актанты), нередко абстрактные силы, воплощающие высшие нравственные или политические интересы». Далее Пави цитирует Гегеля и рассматривает вопросы эволюции хора, обращая внимание на то, что «истоки античного греческого театра - (...) обнаруживаются в ритуальных церемониях, во время которых танцоры и певцы одновременно представляли и публику, и саму церемонию». Гегель указывал на субстанциальность эпических высказываний в хоровом пении.
С хором понятно. А что такое пролог? «Пролог - целая часть трагедии до появления хора, эписодий - целая часть трагедии между цельными песнями хора, эксод - целая часть трагедии, после которой нет песни хора; из хоровой же части парод - первая целая речь хора, (...)» (Аристотель). Вот таким «пародом» (под музыку Дашкевича), но раньше всего, даже до изображения, не то что действия (00:43), начинается фильм Абдрашитова. Затем голоса хора звучат на фоне симфонического сопровождения, а в кадре - разлив реки по холмистым и лесистым местам, переходящим в болотные топи, подступающие впритык к дороге (01:30). Из автобуса, сделавшего, к небольшому изумлению водителя, остановку по требованию в диковатом месте у окраины леса, выходит усталый пассажир (О.Борисов), который направляется в несколько пугающую глубину затемненного сосновыми ветвями пространства. В такую же темноту удаляется камера в финале "Зеркала" Тарковского, когда стихают звуки вступительного хора "Страстей по Иоанну"
ЗЕРКАЛО с 1:45:00 до 01:46:04
В «Слуге», но в прологе, кадр с лесными соснами почти аналогичен.
СЛУГА 02:30 - 05:28
Музыка Дашкевича (Agnus Dei), звучащая до входа героя в лес, также драматически взволнованна, как и у Баха, которого использует Тарковский. Герой Борисова продвигается по лесу, мы слышим невнятные и настораживающие звуки, будто бы нас готовят к чему-то:
Далеко между мрачных колонн
Тихий посвист звучал,
Словно ждал и манил за собой
В темноту и печаль.
Но никак не хотелось - от звезд -
В этот черный провал,
Если б даже позвали: "Войди!"
Но никто не позвал.
("Come in" Р.Фроста, пер. Гр. Кружкова)
Далее мы видим Гудионова, сидящего на поваленном дереве и перекусывающего бутербродом. В лучах рассветного солнца и под музыку гимна СССР. Внезапно появляется волк. Гудионов не растерялся. Отложив еду, он садится на колени и изображает из себя зверя: подвывает, корчит физиономию и рычит. Волк уходит. Гудионов, вздохнув, поднимается с колен и далее - он уже на верхушке дерева: глядит вдаль, «козырьком» прикладывая ладонь к бровям. Береза...
Она затем и послана сюда,
Чтоб не иссякла в мире красота.
(Р. Фрост, перевод А.Кушнера)
Гимн СССР закончился, но закончился не гимн, а сам СССР, а Гудионов, вошедший в пугающий лес, по концу этих «событий» оказался на березе. Он всматривается вдаль...
Пролог, длившийся более 5 минут, завершен: «... организатор спектакля - обращается непосредственно к публике, для того, чтобы объявить о некоторых важных темах, а также о начале игры, делая при этом уточнения, необходимые для ее правильного понимания» (П.Пави).
Притвориться зверем.
В фильме мы несколько раз услышим слово «шакал», адресованное тому или иному персонажу. Это же слово звучит и на устах героя фильма «Леопард» (реж. Л. Висконти), и оно и отвечает на главный вопрос о том, кому достанется хор.
363